Бьющееся от тревоги и внезапной физической активности сердце все еще нервно колотило грудную клетку Мэттью, успевшего отдышаться после пробежки, и не понимало, что преследователи затерялись в Хогвартсе, а беготня по многочисленным лестничным площадкам и коридорам закончилась. Прикрыв глаза, мальчик сосредоточился и просчитал про себя:
-Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь – и открыл глаза. Когда-то об этом методе ему рассказала его однокурсница, кто, он не помнил, однако так он привык успокаивать себя в минуты, когда чувствовал себя не в своей тарелке, неловко, однако в этом случае это не слишком уж и помогло. Мальчика немного коробило от некой «жуткости» этой девушки, ее спокойствия, холодности, словно она осматривала тебя с ног до головы, словно считывая с тебя информацию. Таких людей он встречал крайне редко, одной из таких людей была его какая-то дальняя тетка, которая приехала к ним погостить на пару недель, но пока она была у них, он боялся выйти из комнаты, лишь бы не столкнуться с ней лицом к лицу. И сейчас, он столкнулся с девушкой из того же типа, что и тетка, а это пугало и навевало мрачные воспоминания, хотя ничего страшного его тетя не сотворила, но тут он имел дело со слизеринкой, пускай и с девушкой, но хитрость и коварство текут в их крови. И тут до его слуха донесся еле слышный смешок из губ этой девушки, это напугало его еще больше и он втиснулся в свою и без того узкую мантию, так как матушка желала, чтобы мантия сидела на сыне, как можно лучше и красивей, а денег сейчас у них было хоть отбавляй. Чжоу Корнер изменилась со времен школы, если судить по рассказам ребятни Поттер-Уизли, ведь по их словам его мама была скромна, что сейчас не совсем подходило под ее описание - она была решительной, сильной женщиной с деловой хваткой. Мэтти ощущал себя дичью, которую вот-вот достигнут охотничьи псы, поэтому решившая выкопать первую попавшуюся нору, принадлежавшую неизвестно как можно глубже, чтобы скрыться, однако, не успевая и предчувствуя скорую встречу лицом к лицу. Но тут гриффиндорец замечает улыбку на лице Симфонии, и опять же это вводит его в еще большее замешательство, он ждал какой-то гадости после этого смешка, а тут бац! и улыбка со словами благодарности… все это окутывало мисс Фоссет каким-то ореолом таинственности, загадочности. Она представала так, словно она являлась свертком, который судьба вручила, как подарок, непонятной формы с неизвестным содержимым прямо искушавший зрителя, умоляя его открыть этот сверток, узнать что внутри.
Наверное, каждому человеку не нравится в себе какая-то черта, которая, если ее не лечить, со временем перерастает в комплексы. Внутренне мы стыдимся этого, потому и испытываем неприязнь к человеку, который также страдает от этой черты, и, наоборот, превращаем в свой идеал людей, которые перебороли эту плохую черту и развили противоположное качество. Бывает, конечно, опять же наоборот, мы поддерживаем братьев и сестер по несчастью, а своих антиподов своими главными врагами, объектами ненависти. Но все же лучше когда мы имеем своего кумира, быть похожим на которого стремимся, ведь самосовершенствование это замечательно, не так ли? Главное в этом благородном деле – побороть себя, свои страхи, свою лень, свою неготовность, собрать всю свою решимость и начать активно менять себя, как внешне, так и изнутри…
Дальнейшим шагом девушки оказался ее шаг в прямом смысле. Она приблизилась к Мэттью и начала разглядывать его пальцы, хотя мальчик никогда не приглядывался к ним, считая их обыкновенными пальцами, разве что длинными и цепкими, как раз для того, чтобы быть ловцом или охотником, наверное, они у него от мамы. Явно, считать их изюминкой, как аристократический нос, родинка на щеке, не стоило, такие пальцы есть у десятков, тысячи, миллионов людей. Раньше Мэтт страдал от вредной-вредной привычки - он активно терзал свои ногти и губы, но с приездом Хогвартс он так старался измениться, что забыл об этом.
-Пишу? Что? – Мэтт вздрогнул, слишком уж он задумался и только понял, что собеседница спрашивает его насчет тетради с рисунками. Он особо никогда не думал о писательской деятельности, считая, что его будет достаточно и в художестве, поэтому на писательскую деятельность даже не рыпался… -Нет, я, как сказать… рисую… чаще всего людей, но пока что плохо выходит, но я стараюсь...
Корнер редко был доволен своим творчеством, он всегда находил что-то, что ему не нравилось, но чаще всего это был мертвый или понурый взгляд, хотя рисунки были вполне живыми и солнечными. Над этим Мэтти бился не первый год, но успехи были небольшие, иногда он пропускал занятия, находясь в кабинете у мадам Помфри и упорно стирая глаза, а порой и весь рисунок, чтобы добиться превосходства, побить эту дурацкую черту своих рисунков, но до сего дня успехов было немного.
